БЛОГ О ТАТУИРОВКЕ

Я был внештатным фотографом какое-то время в Нью-Йорке. День и ночь работал, чтобы хоть как-то свести концы с концами и заплатить по счетам. Потом я начал фотографировать татуированных людей, так-то я и встретил много парней, которые делали татуировки. На самом деле я попал в мир татуировки сразу после того, как побывал со – куратором выставки Музея американского народного искусства. Я знаю, что некоторые люди думают, что Kаte Hellenbrand устроила ту выставку, но на самом деле, я думаю, что она вставила в свою биографию многие из моих достижений. Она украла мою историю так же, как она украла некоторые мои трафареты. Я знаю, это не то, о чем говорит ее книга. Ведь если написано в книге, то это должно быть правдой, не так ли? Но это был я, тот, кто на самом деле помог устроить эту выставку.

В 70-х… Возможно, в 71-ом. Лучше спросите у Харди, он все даты помнит.
Я слышал об этом музее, о том, что там проводится выставка татуировки. Так что я просто позвонил им и сказал, что у меня есть огромное количество фотографий татуированных людей, и я знаю много современных татуировщиков. Они пригласили меня, и я показал им все то, о чем я говорил им по телефону, рассказал о людях, которых я знал, и вскоре они попросили меня принять участие в выставке. И я поучаствовал. Я понятия не имею, о чем они вообще думали, ведь все, что у них было – это несколько старых американских флэшей… Я даже не знаю, кто их нарисовал, и я больше никогда не видел их с тех пор… это и было именно то, что их выставка из себя представляла. Но та выставка реально помогла мне позднее, после того, как я уже некоторое время потатуировал сам. Потом я поехал в Спрингфилд с целью получить фотографии работ Куниеси. В то время еще никто не видел их. Поэтому я позвонил в тот музей и сказал им, что я был куратором одной выставки народного искусства и спросил, могу ли я поснимать картины. И они ответили: “Конечно”. Так вот, иду я туда и несу с собой все пленки – это все, что я смог позволить себе купить. Они приводят меня в кабинет вдоль стен, которого стоят высокие ящики, примерно четыре на пять, в каждом, из которых хранятся груды работ Куниеси. Я ходил туда в два раза… и, как мудак, я снимал только те изображения, которые, как мне казалось, могут быть использованы в татуировке: воинов, драконов, героев Suikoden… такого рода вещи. Бог знает, что я пропустил: все эти эзотерические, странные вещи… Я использовал все свои пленки в первый раз, потом вернулся во второй и отснял еще кучу материала.
Я отснял лишь малую часть работ, которые были там. Но стоит отметить, что в то время на западе никто даже не видел этот материал. Работы Куниеси не были нигде представлены в то время, они были скрыты в этих музеях на протяжении многих лет. Я пришел домой, проявил фотопленки, напечатал несколько сетов и раздал их Харди, Джерри, Огури, Клиффу Рэйвену, вот так это и произошло… Так я и встал на свой путь. Джерри тогда был какого-то неопределенного мнения обо мне, а с Харди уже тогда мы были друзьями, потому что у нас схожее происхождение, мы оба выросли в Калифорнии, ну и т.д. … Меня просто разрывало от гордости, что я поделился с ними теми, материалами, которые мне удалось заполучить и это был большой секрет. Когда я дал им фото, я говорил: “Хорошо, но никто больше не должен получить копии! Никому, нигде и ни при каких обстоятельствах не давайте фото!”. Еще 15-20 лет этот материал так и не был опубликован, но у нас он был, и мы во всю использовали его.

Да.

Значит, я. Спросите Огури; течение всего этого времени (после, того, как я дал ему фото работ Куниеси) статус Огури, как татуировщика, в Японии начал расти. Он имел доступ к этим фотографиям, чего у остальных просто не было. У Огури было все это, и теперь он там просто грёбаный царь. Он начал делать все эти флеши, и все это основывалось на фотографиях работ Куниеси. Люди считали его гением – наверное, большинство из нас.

 Именно. И это (обмен фотографиями) сделало Джерри таким, как я… как раз то, что мне было нужно. До этого Джерри всегда был какого-то неопределенного мнения обо мне… В то время он бы сказал: “Ээммм, я не знаю что за парень этот Мэлоун.” Но в последствие его мнение обо мне сложилось. И я всегда ждал от Джерри поощрения и одобрения своих действий. Он являлся ключевым звеном ко всему.

Через Эда.

Я познакомился с Эдом благодаря выставке в музее американского народного искусства, и мы стали друзьями. Именно через Тома Девита. Я встретил Тома Девита на улице, даже прежде, чем я заинтересовался татуировками. В первый раз я увидел татуировку на ком-то. Большинство татуировок, что я видел, выглядели как ошибки; ты понимаешь, о чем я? Как будто для этого было использовано не то оборудование, или люди просто не знали, как его использовать. Когда мне было 17, я получил кое-какое тату-оборудование и осознал, что в моих руках оно не работает, так, что я пришел к выводу, что и ни в чьих не работает. А потом я увидел Тома Девита, сидящего с татуировкой огромного красивого дракона во всю ногу (дело рук Пола Роджерса). Она была прекрасна. Это было настолько очевидно, что художник был предназначен для этого ремесла, и я с этим согласился. Я заговорил с ним и спросил, могу ли я пофотографировать некоторые его работы, ну и тогда Том познакомил меня с некоторыми людьми NYC.

Да. И тусовался с Томом. Том не очень быстро рисовал, поэтому я начал рисовать некоторые вещи для него. Я много рисовал в школе и прочих местах. Поэтому, когда Том выяснил, что я этим увлекаюсь, он взял меня на работу… конечно же, не татуировщиком, просто рисовать. Немного времени мне понадобилось, чтобы понять, что я мог бы начать татуировать. Вы знаете, я не глуп. Я видел, что они делают. Татуировка представляет собой некий непыльный способ заработать деньги, но и дает свободу в отношении остальной части общества. Зарабатывать на жизнь искусством! Все эти годы я пытался заработать себе на жизнь съемкой богатых придурков. Я фотографировал для звукозаписывающих компаний. И вот, иду я как-то раз из деревни в верхнюю часть города, в офис, за оплатой того, что я для них отснял (я шел пешком из-за того, что у меня не было 35 центов на автобус, в попытке получить свои 75 долларов на оплату счетов, которые они должны были заплатить мне за последний месяц) и они обращаются со мной, как с каким-то мудаком. Как с придурком. Они сказали мне, чтобы я вернулся на следующий день за чеком… но в первую очередь позвонил. Они не заплатили мне не потому, что они не могли, а потому, что полагали, что имеют полное право на это, как будто у была какая-то власть над такими, как я. Так, что я начал смотреть на татуировку как на путь избавления от всего этого, понимаешь? Возможность обходить стороной этих ублюдков, работать и получать заработанные деньги в тот же день. Я понял, что не буду получать сто тысяч долларов за рисунок, но на самом деле, многие ли получают? Сколько людей работают всю свою жизнь художниками лишь для того, чтобы потом оказаться невостребованными? Харди и я всегда говорили об этом… как круто зарабатывать на жизнь искусством и не целовать ничьи задницы… и когда это время настало и галереи хотели показать наше субкультурное искусство, они пришли к нам, целовать наши задницы. И если нам не нравились они – то к черту их! Мы были пиратами, понимаешь?:)

Я ехал с Томом на выходные в гости к Хаку (Сполдингу прим. Речного), в Северную часть штата Нью-Йорк. Хак тогда был вынужден татуировать, чтобы хоть как-то свести концы с концами, пока его компания с оборудованием набирала обороты (в ближайшие годы эта ситуация изменилась, ну, вы знаете! Хаха). Но мы ехали туда, чтобы проведать его, потому, что он был единственным парнем, который рассказал бы нам все на свете. Он был заинтересован в приобщении нас к этому – он мечтал продать каждому в этом мире свое оборудование. Хаха. Время шло, я фотографировал и наблюдал. Прошло еще много времени прежде, чем я понял, что могу зарабатывать себе на жизнь этим ремеслом. Мне кажется, сперва Том держался подальше от того, во что я так хотел влиться. Я хотел татуировать. Мы с ним направлялись туда с целью поснимать, а не учиться тому, как делать татуировки. Но мы говорили об этом, и он никогда не шел против меня. Сполдинг был первым человеком, которого я знал, кто говорил о Сэйлоре Джерри.

По-моему, он начал писать мне о том, что хочет купить какие-то тату флеши… и он попросил моей критики для своих рисунков. Я предложил ему бросить это безнадежное дело. Ха-ха. Но он этого не сделал. Это самое сложное: не сдаться после критики. Каждый раз, когда они показывали мне свои книги или фото, я спрашивал «вы ходите критики, или чтобы я сказал, что они неплохи?». Ха-ха. Но Кейту я всегда говорил все, что я думал, и это его не волновало. Он продолжил рисовать. А потом я начал заниматься открытием студии в Миннесоте. Я спросил его, не знает ли он хорошего порядочного татуировщика, вместе с которым я мог бы открыть эту студию. Через пару дней я получил письмо: «ПРОДАНО! Я берусь за эту работу!». Вот так мы и открыли студию «Aloha Monkey». Мы вместе с самого начала. Я никогда не встречал таких мудрых и рассудительных парней, как Кейт… в двадцать! Было весело работать там, работать вместе. Я многому у него научился. У него было много такого опыта, которого у меня никогда не было. Они никогда не боялся указывать мне на мои косяки. Он подходил и высказывал мне все в лицо; он говорил «Не держи меня за дурака, как ты это обычно делаешь!». После этого он шел сюда и начинал заниматься чем-то своим, а потом спрашивал, не хочу ли я присоединиться.

О, не так часто. Время от времени.

Я люблю татуировать. Я наслаждаюсь рисованием. Я никогда не любил делать татуировки-эпопеи. Кончено, я сделал какие-то крупные работы. Таких работ всего из около 20-25. 20-25 спин за всю мою жизнь. Я люблю маленькие татуировки, фрихэнд. Но сейчас я просто разгильдяй. Бездельник на законном основании. Очень сложно снова этим заниматься, не так-то сильно я скучаю по «седлу». На днях я делал татуировку, я волновался, что напортачу, и Кейту придется подчищать за мной.

Если кто-то приходит ко мне и говорит, что хочет татуировку от меня. Если они хотят спину или рукава, то я отказываю. Но если они хотят сувенирную татуировку, то я делаю… порой, даже наслаждаюсь процессом. Ха-ха. Это все из-за наших с Кейтом отношений. Кейт хотел, чтобы я пришел и потусовался с ним здесь, в задней комнате его студии. Там прямо, как дома, и я удостоился чести быть частью этого. Я не уверен, что многие татуировщики, когда они становятся старше, пользуются этим шансом… Что касается меня, то я очень ценю данную мне возможность. Без этого я был бы просто никому не нужным ублюдком. Я приобрел друзей именно здесь, и они очень важны для меня. Я могу поделиться с ними своими старческими видами на жизнь и это нормально. Это для меня лучшее вознаграждение. Возможность быть здесь – это мое пенсионное вознаграждение. У меня есть место, куда я могу приходить. Я ничего не делаю, но мне всегда рады. Возможно, это и есть мое вознаграждение за то, что я пытался помочь людям.

 Вместе с Кейтом. Это очень важно в нашем бизнесе (я думаю, в любом бизнесе, не только в тату – бизнесе т.к. это все-таки узкий вид бизнеса) быть честным с людьми в таком деле, как машины, понимаешь? Кейт делает большую часть работы, и когда они выходят, они очень хороши. Они будут работать так, как надо, они не будут разваливаться и т.д.… Люди платят за качество и получают его.

Ты не должен обращаться с людьми, как с ублюдками. Я открыт для общения с татуировщиками и с удовольствием приглашаю их приехать потусоваться со мной. Но если они ведут себя, как уроды, то я и веду себя также по отношению к ним. Был тут один парень, заходил сюда… как же его звали… Клэй, точно! Вот он просто грёбаный урод! Вел себя так, будто я какой-то никудышный татуировщик, а он особенный. Потом я узнал, что он вел себя подобным образом со всеми. Оставлял людям неоплаченные телефонные счета за свои разговоры, распугивал клиентов. Меня не волнует, насколько ты хорош, или насколько крутым ты себя считаешь – это все дерьмо собачье… это урок. Твои работы и твои способности, и вот уже люди начинают искать способ втоптать тебя в грязь. Они пытаются обнаружить твои ошибки, ищут причины для критики, цепляясь даже за малейшую фигню. Это все из-за того, что они идиоты. Именно этим и занимается сейчас мой приятель, Адам. Он портится, и это меня очень расстраивает т.к. он действительно отличный татуировщик и много лет был моим другом. Он несправедливый. У людей столько возможностей, но они просто лажают из-за того, что не все сделали правильно.

Не знаю. Их так много. Я смотрю их работы, но не знаю их имена. Бесспорно, Крис Тревино. Но это ничего не говорит, не так ли? Все знают, что Крис талантлив, но я считаю, что с возрастом его работы станут еще лучше. Слишком много ребяческого прослеживается в его работах. Ему стоит это устранить. Это просто невероятно, насколько он хорош, но придет время и он осознает, что у него есть все, что нужно и научится правильно этим пользоваться. Какие-то вещи он может делать чуть искуснее, вот откуда идет сила – осознание того, когда и где стоит нажать на курок. В мои лучшие дни, я не приближался к нему. Он монстр.

Когда в Японии 15 лет назад я увидел работы Накано… я влюбился. Это было именно то! Когда он начал работать с более сложными вещами, использовать машины и оборудование, что-то было утеряно. Но это были очень сильные работы. Вот так и должны выглядеть татуировки! Он сделал большого черного карпа в бутонах сакуры (не совсем корректно, не так ли?:) Неверный сезон. Весной карп спит, а нерестится осенью. Вот тогда-то он активен. Поэтому вокруг карпа должны были быть опавшие листья, а не бутоны. Но все же, этот крупный черный карп и бутоны сакуры очень крутые! Такие плавные линии – это и делает Американские татуировки такими сильными: ровные простые контура, черные тени и плотный прокрас. Татуировки – иконы. Это работает. Поэтому это работает, и, если все это выставить напоказ, ты все уничтожишь.

Я всегда говорю, что сегодняшняя проблема в том, что люди настолько сложные в своей работе, что татуировки, которые они делают, выглядят так, будто они говорят: «ЭЙ! Посмотри, что я могу вытатуировать!»… Будто каждой татуировкой они строят себе монумент. Татуировка должна быть о человеке, который ее носит, о том, чего он хочет и что он чувствует. Я видел много татуировщиков, которые ведут себя так, кричащих: «Посмотри, на что я способен!».

Это причина, по которой татуировки выглядят хорошо. Если ты считаешь, что все знаешь и не желаешь ничему учиться – удачи тебе! Другое дело, происхождение – это то, что было утеряно, но все же очень важно. Без этого люди забудут, откуда они, а это, в свою очередь, всегда плохая новость. Я всегда говорил Кейту: «мы с тобой не дети, которые только неделю назад все это узнали… Мы произошли от татуировщиков, которые в свою очередь являются последователями Таттса Томаса ».Таттс учил Джерри, Эда и меня. И Джерри и Кейт теперь часть истории. Поэтому иметь происхождение куда лучше, чем не иметь его.

Ты не просто учишь кого-то рисовать или татуировать; ты рассказываешь ему о его происхождении, о его истории.

Татуировка очень очень старое ремесло. Это не новинка. Она всегда была. Иногда, очень давно, один парень ткнул себя обугленной палкой, которая оставила след на его теле. Так все и началось. Не думай, что мы занимаемся здесь чем-то новым. Это не так. Это старый вид искусства, это именно искусство – не позволяй никому тебя переубедить. Но мы всего лишь часть истории, и мы должны узнать как можно больше о нашей истории, чтобы мы знали, чем мы занимаемся и почему. Иначе, что тогда? Как будто ребенок, который полагает, что может рисовать и считает, что изобретает что-то новое, что-то свое. Именно поэтому, из-за пренебрежения к истории, такие люди, как Лео остаются незамеченными! Он мог бы стать героем. Он парень, о котором забыли. Лео обратив всех к тому, с чем был связан. Он один из самых важных людей 20-го века… но люди даже не знают, кто он. Люди каждый день делают татуировки по его работам, не подозревая о его значимости… Эти люди должны целовать его зад за то, что он для них сделал. Он научил нас тому, что нам не нужен даже рисунок для того, чтобы сделать хорошую татуировку. Я имею в виду, что они выглядят так, как если бы изначально были на теле, понимаешь? Как будто они были сделаны для человеческого тела. Выглядит круто. Почему вы не сделаете что-нибудь о Лео?

Мы добрые пираты. Веселые. Да. Есть парни, никогда не поймут, что они пираты, но есть и те, которые очень хотят ими быть, но не могут. Ха-ха. А еще мы пираты вне закона. Мы не должны играть по правилам. Отчасти поэтому мы и занимаемся этим ремеслом. Как та татуировка, которую я сделал вчера…она говорит «негодяй». Именно так и есть. Мы – «негодяи».